Драконы зимней ночи - Страница 73

Лорана немедленно нашла глазами дикарку… Сильвара стояла у края воды, о чем-то разговаривая с Гилтанасом.

Терос заметил напряжение на лице Лораны и, посмотрев на молодого вельможу, увлеченно беседовавшего с девушкой, безошибочно угадал чувства дочери правителя.

– Странно мне видеть ревность той, которая, по слухам, убежала из дому, чтобы стать возлюбленной моего друга, Таниса Полуэльфа, – заметил кузнец. – А я-то думал, ты, Лорана, не такая, как остальной твой народ…

– Вот и неправда! – перебила Лорана, чувствуя, как жарко вспыхнули щеки. – Я не возлюбленная Таниса… хотя дело даже не в том. Ну не доверяю я этой девчонке, и все тут! Больно уж охотно она вызвалась нам помогать. Почему бы?

– Может, все дело в твоем брате?

– Он – эльфийский вельможа… – сердито начала было Лорана… и замолчала, осознав то, что собиралась сказать, и в результате спросила совсем о другом: – Что тебе известно о ней?

– Немногое, – ответил Терос, глядя на Лорану с непонятным разочарованием, которое столь же непонятным образом рассердило ее. – Я знаю только, что Каганести очень уважают и любят ее, и в особенности за ее искусство целительницы.

– А за шпионское? – ровным голосом спросила Лорана.

– Их народ борется за то, чтобы выжить, и делает то, что для этого необходимо, – ответил Терос сурово. И добавил, помолчав: – А уж какую речь ты закатила тогда на берегу, Лорана! Я почти поверил…

Повернулся и ушел помогать Каганести прятать лодки, а Лорана осталась беспомощно кусать губы: стыд, гнев и досада выжимали слезы из глаз. Неужели Терос был прав, и она, Лорана, в глубине души попросту считала, что Сильвара недостойна внимания ее брата?.. Вот так и сам Гилтанас относился к Танису. В чем разница?

«Прислушивайся к своим чувствам», – однажды посоветовал ей Рейстлин. Все правильно, но в этих самых чувствах сперва следовало разобраться. Неужели любовь к Танису так ничему ее и не научила?

Лорана покопалась в себе и наконец решила, что беспокоило ее именно то, о чем она и сказала Теросу Было что-то в Сильваре, что определенно не внушало ей доверия, и их с Гилтанасом взаимная склонность была тут ни при чем. Жаль, что Терос не понял ее. Она последует совету волшебника и послушается внутреннего голоса.

Она будет внимательнее присматривать за Сильварой.

5. СИЛЬВАРА

Каждая жилка в теле Гилтанаса настоятельно требовала отдыха. Он только и мечтал скорее залезть под одеяло. Но, добравшись наконец до постели, молодой эльф обнаружил, что не может уснуть. Он долго лежал с открытыми глазами, глядя в небо. Штормовые облака еще висели над головой, но их уже начинал отгонять западный ветер, ощутимо пахнувший морской солью. Понемногу проглядывали звезды, а один раз появилась даже алая луна: словно свеча вспыхнула в небе, но облака тотчас же снова ее поглотили.

Юноша попробовал устроиться поудобнее… и крутился с боку на бок, пока окончательно не разорил свое ложе. Пришлось сесть и выпутываться из одеяла. После этого он оставил бесплодные попытки уснуть, решив, что, верно, твердая, прихваченная морозцем земля всему виной.

Однако ни у кого из его спутников, похоже, бессонницы не было, только у него одного. Лорана крепко спала, по детской привычке подсунув под щеку ладонь. Как странно она ведет себя последнее время, подумалось Гилтанасу. Но, с другой стороны, можно ли винить ее? Она всем пожертвовала ради того, что считала необходимым исполнить: доставить Око на Санкрист. И если до побега отец, пожалуй, еще мог принять ее назад в лоно семьи, то теперь она навеки стала изгоем…

Гилтанас вздохнул. А я сам, сказал он себе. Я же хотел, чтобы Око осталось в Квалин-Мори. Я считал, что отец прав… Ой ли?

Наверное, нет, коли уж и я здесь, решил Гилтанас. Во имя Богов! Похоже, он, точно Лорана, совсем запутался в ценностях. Начать с того, что его ненависть к Танису, которую он пестовал годами с полным сознанием собственной правоты – эта самая ненависть начинала слабеть, уступая место восхищению и даже привязанности! И точно так же таяла его неприязнь к другим расам. В самом деле: немногие эльфы были столь благородны, столь готовы к самопожертвованию, как Стурм Светлый Меч, а ведь он был человеком. И как ни малосимпатичен Гилтанасу был Рейстлин, эльф от души завидовал искусству молодого мага: у самого у него не хватало ни мужества, ни терпения, чтобы достичь подобных высот. И даже кендер, даже ворчливый старый гном ему нравились!

Но вот уж чего он от себя ни в коем случае не ожидал, так это того, что его угораздит влюбиться в девушку из племени Диковатых Эльфов…

– Ну вот, – вслух проговорил Гилтанас. – Вот я и сознался. Я люблю ее!

Но любовь ли это, немедленно спросил он себя. Может быть, простое влечение плоти?.. Это предположение вызвало у него улыбку. Достаточно было вспомнить чумазое лицо, невесть когда мытые волосы и те обноски, в которые одевалась Сильвара. Похоже, сказал себе Гилтанас, мое духовное око оказалось прозорливей телесного…

Он посмотрел туда, где разложила свою постель Сильвара… и, к своему изумлению, увидел, что там было пусто. Гилтанас встревоженно оглядел лагерь. Они не зажигали костра: им приходилось опасаться не только погони – Терос что-то говорил о драконидах в лесу…

Вспомнив об этом, Гилтанас поспешно вскочил на ноги и отправился разыскивать Сильвару. Он старался ступать потише, надеясь избежать расспросов Стурма и Дерека, державших стражу. Внезапное подозрение окатило его холодом; он торопливо проверил, на месте ли Око Дракона. Нет, оно по-прежнему лежало там, куда его положила Сильвара. А рядом с ним покоился обломок Копья.